Кристоф Люксенберг предположил, что Коран — это перевод как раз-таки христианского (сирийского) сборника религиозных гимнов. Правда, не знаю, насколько это реально общепринятая трактовка среди исламоведов.

Смысл реплики был не в том, из каких источников вырос ислам и каким ещё будет (никакого явления новых религиозных книг в традиционных религиях уже не будет, тем более, в исламе, где напрямую оговорена невозможность пророков после Мухаммеда). А в том, что любое учение обычно имеет внутренние противоречия и потенциал развиваться в очень разных направлениях в зависимости от того, на что будут реально напирать людей с их культурой и ценностями, а что — не замечать.