![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Кондуй. Церковь Чингисхана.
Забайкалье - один из самых русских регионов Сибири, где коренные народы остались разве что топонимикой да памятью гуранов о своих предках. Нащупав здесь первые в стране серебряные рудники, ещё допетровская Россия вцепилась в этот мрачный угол крепко, заселив казаками и каторжниками. Но что-то ведь было тут и до них? В завершение рассказа о даурской глубинке отправимся в Кондуй - крупное (500 жителей) село в тупике дороги в 70 километрах от показанной в прошлой части Борзи. Там сохранилась церковь, сложенная из обломков монгольского дворца.
Самый дорусский пласт Забайкалья - это, конечно, природа. В июне, когда пади и сопки покрывают нежно-зелёные травы, а на лугах искрятся разнообразные цветы, она кажется вполне дружелюбной. Но это потому, что ездить в Забайкалье стоит, наверное, только в июне: как шутят местные, тут дерзко-континентальный климат. Лето Даурии жаркое и душное, в одни годы сырое, а в другие - с долгими засухами, когда с весны до осени не падает ни капли дождя. Зимой - морозы и ветра за 40 (градусов и метров в секунду), а суточные перепады температур могут превышать 30 градусов. При всём том, Даурия - самый солнечный угол России, где порядка 300 ясных дней в году. Только дни эти, кажется, как раз не в июне: над нами неизменно ходили безумно красивые облака, порой прорывавшиеся ливнями и грозами. Осадки здесь тоже не знают меры, и паводки вроде того, что преградил нам путь из Нерчинска в Нерчинский Завод, случаются на разных здешних реках регулярно. В общем, не стоит удивляться тому, что дорусское Забайкалье не было многолюдным, и даже его коренные жители мурчены (конные эвенки, о которых я подробно рассказывал здесь) - кочевники, но не скотоводы. Они разводили только коней, а еду добывали охотой: степи Забайкалья изобиловали живностью тогда, как саванны доколониальной Африки. Стада дзеренов порой забредают из Монголии и теперь, да и в принципе если кто и стал тут лучше жить после распада Союза и запустения деревень - то это дикие животные: в последние годы численность здешних копытных волки регулируют как бы не интенсивнее людей. В прошлом символом Забайкалья определённо считалась сибирская косуля, или гуран, и к местным старожилам это название приклеилось примерно по тому же принципу, что "тамбовские волки" или "русские медведи". Однако живой мир Даурии - это в первую очередь птицы: в Забайкальском крае встречается 40% всех видов пернатых России. Символом региона в ХХ веке стал даурский журавль, расцветкой головы и шеи напоминающий то ли шамана, то ли тунгусского князя. Их всего порядка 5 тысяч особей (причём основное их место зимовки - полоса отчуждения меж двух Корей), и мы видели этих птиц только в виде чучел под потолками музеев. Но потрёпанных да набитый опилками даурский журавль явно больше соответствует нынешнему Забайкалью, чем живой...
2.
И всё же люди пришли в этот неласковый край очень давно - с глубокого каменного века в даурских степях сменили друг друга десятки археологических культур, уже 12 тысяч лет назад освоив керамику. Незадолго до начала новой эры из них выделились две общности - монгольская и маньчжурская. Даурия переходила то к одним, то к другим, и на деревьях её лесов археологи находили следы древнеманьчжурских "воздушных погребений", а в степях - протмонгольские плиточные могилы, создатели которых так и называются теперь в науке - "культура плиточных могил". Вот в музее Нерчинска одна из их находок - ритуальный сосуд-трипод:
3а.
Главное наследие той эпохи - бронзовые зеркала, удивительно похожие на скифские амулеты от Крыма до Алтая:
3.
Китайцам все эти народы были известны как просто Дунху - "восточные варвары", самыми грозными из которых считались мохэ - древние маньчжуры, по образу хозяйства похожий на тех же мурченов, из всех животных полагавшихся лишь на коня. На западе их соседями были хунну, по-нашему говоря гунны - ещё один конгломерат племён, часть которых также говорила на монгольских языках, а часть стала предками тогда ещё не сформировавшихся тюрок. Городища и захоронения той эпохи археологи безошибочно узнают по берестяным туескам характерной формы:
4а.
Разгромленные первым гуннским императором Модэ во 2 в. до н.э., Дунху рассеялись по Маньчжурии. Самым крупным их осколком стало монгольское племя, известное из китайских хроник как Сяньби по ставшим для него убежищем горам Сяньбишань у корейской границы. С 45 года нашей эры они были известны как союзники гуннов в набегах на Китай, однако степные империи всегда отличала недолговечность: хунну слабели, сяньби - крепли, и вот в конце 2 века сяньбийский дажэнь (вождь) Таньшихуай объединил сяньбийских вождей и ненадолго стал гегемоном Великой Степи. Сяньби разгромили гуннов, остатки которых ушли на запад, собрав вокруг себя множество прототюркских, иранских и даже финно-угорских племён со всей Великой Степи, которые пару веков спустя обрушились на Европу. Покорить Китай Таньшихуай не успел, но сломал хребет его армии и надломил самую долговечную в китайской истории империю Хань. Даурия же в грандиозных войнах оставалась глубоким тылом, богатым захолустьем, а главными артефактами той эпохи стали наборные пояса - вот тут слева гуннский, справа сяньбийский:
4.
Империя Сяньби оказалась скоротечной даже по меркам Великой Степи. Да и государством она не являлась в полном смысле этого слова: в ней не было даже системы налогообложения, лишь добыча набегов, которую военачальники могли использовать для военных нужд. Сын умершего в 181 году Таньшихуая Холян был убит китайским самострелом у Великой стены. Его брат-регент Куйту не пожелал отдавать трон подросшему племянник Цяньманю, и их война в 240-е годы разрушила империю Сяньби и развеяла их самих по степных просторам. В 5-6 веках Евразию переворошило Великое переселение народов, в ходе которого монгольские кочевники ушли из Забайкалья. Остались лишь те, кто освоил земледелие - предки дауров, по которым эта земля и получила от русских казаков своё название (см. Албазин). Но те жили больше в Амурских прериях, где климат помягче, а почвы пожирнее. Степи Забайкалья же занял народ увань, по-нашему говоря - эвенки в своей конной, мурченской ипостаси. Их предки жили вокруг Байкала, откуда с нашествием тюрок-курыкан (см. Ольхон) разбрелись кто по тайге до Охотского моря, кто по степям за Аргунь. Подобно кавказским горцам, государство построить мурчены так и не сумели, однако шороху на соседей наводили порядочно, и даже грозные кидани, очередной монгольский союз, построивший в 10 веке за Аргунью империю Ляо, предпочёл отгородиться от тунгусов системой земляных стен с редкими 4-угольными крепостями. Теперь эти укрепления известны как Чингисхановы валы, и по степям вокруг стыка границ России, Китая и Монголии тянутся они на сотни километров. Тунгусы и оставались тут хозяевами вплоть до русской эпохи, ну а под властью славян да немцев монгольское начало вновь возобладало над тюркским. Ещё в 16 веке в Забайкалье пришли из глубин Маньчжурии хори-буряты, от которых отделилось фактически новое племя агинских бурят (см. Агинское), и в 18-19 столетиях мурчены без следа растворились среди двух народов, образовав среди них два субэтноса - русских гуранов и бурят-хамниган. И если Нерчинские рудники - угол чисто гуранский, то ближе к Борзе и Оловянной начинают появляться бурханы и ступы:
5а.
...Места на маршрутке Нечинский Завод - Чита бронируются заранее по телефону, и если народу много - из Нерзавода просто уходят два микроавтобуса вместо одного. Оплата, по крайней мере для очевидно неместных - только на весь маршрут, то есть порядка 1200 рублей, но познакомившись с тяжёлым (из-за бездорожья, пустынности и общей недоверчивости местных жителей) забайкальским автостопом, мы решили не экономить. Обычно маршрутка ходит через Нерчинск, однако то наводнение, из-за которого нам пришлось добираться до Нерзавода через показанный в прошлой части пограничный Приаргунск, тут оказалось нам в помощь - маршрутка ехала через Борзю. Километрах в 20 до неё, успев подружиться с половиной салона (подозрительность забайкальцев сменяется панибратством быстро), мы сошли посреди ветреной степи да забрались на огромную насыпь. Это часть описанной в прошлой части новой железной дороги Нарын - Газимурский Завод, проложенной в 2008-15 годах через старые Нерчинские рудники к новым ГОКам. На ней есть 5 станций, но пассажирского движения нет - это в чистом виде подъездной путь для вывоза полиметаллов. Для нас эта насыпь - как стена, отделяющая затерянный мир: здесь уходит почти параллельная трассе грунтовка в глубь степной долины, на которой стоят всего два села, дальнее из которых - Кондуй.
5.
Мы готовились к долгим зависам и даже купили в НерЗаводе две 5-литровые баклаги воды на случай внепланового ночлега в палатке вдали от источников. Однако к моему удивлению, в этой глуши автостоп оказался куда легче, чем на основных дорогах. А может просто дух Чингисхана был рад нам как своим гостям: все 3 водителя, подвозивших нас по Кондуйской долине, были не местными. Туда нас вёз сначала командированный землемер из Читы, потом - буряты-корнекопатели из Агинского. На обратном пути же рано утром машина сперва промчалась мимо нас, но метрах в 100 затормозила и вернулась задним ходом. В ней сидели две стройных девушки с приятными лицами, оказавшие матерью и дочкой. Старшая, звали её Наталья, была родом из Борзи, но несколько лет назад уехал в Кондуй - её муж и отец решили податься в фермеры, она сама же была ни кем иным, как представителем потомственной интеллигенции. И в Борзе её сестра Елена Чемусова стала районным министром культуры, а сама она в Кондуе занялась краеведением и организацией событий. Большинство сведений о том, что видели мы по дороге, я записал с её слов. Вот скажем крутой поворот, известный как Узкое место - ни что иное, как местный бурхан (шаманская святыня), где входящие в долину и выходящие из неё останавливаются, чтобы выразить уважение её духам.
6.
За Узким местом раньше был прекрасный лес, несколько лет назад сгоревший. В степях Забайкалья это частая беда - я уже показывал прореженный пожарами Цасучейский бор на родине Чингисхана. А вот чуть дальше у дороги странно выщербленный камень, у которого, по местному преданию, семёновцы расстреливали красных партизан:
7.
Километрах в 25 от поворота встречает Цаган-Олуй - крупное по местным меркам село:
8.
Его название можно было бы перевести как Белогорское, но дело в том, что по-бурятски это звучало бы Цаган-Уула. Казаки поставили тут пост в 1724 году, взяв у кочевников название, но переиначив его на свой лад - всю свою историю тут говорили по-русски. Русская здесь, увы, и демография - в 1902 в Цаган-Олуе жило без малого 2 тыс. человек, в 1989 - 1,5 тыс., сейчас - около 600.
9.
Об этом напоминают странные леса пеньков. Паводки на здешних ручьях не редкость, поэтому многие избы и лабазы в Цаган-Олуе ставили на небольших сваях. Их основания - всё, что осталось от исчезнувших домов:
10.
На водонапорной башне - чей-то крик души: почти нигде в Кондуйской долине не ловит мобильная связь, которую уже не первый год обещают сделать тут с года на год.
11.
На краю села - дом с пирамидальной крышей, где живёт явно солидный человек, уж не знаю, на чём тут преуспевший:
12.
А под высоким крестом на кладбище, висящем над селением...
13.
...покоится его сын, в 2008 году убитый на дороге.
14.
С другой стороны над Цаган-Олуем нависает несколько массивов скал, которые даже издали чрезвычайно живописны. А вблизи, судя по чужим фото, там можно найти даже каменную арку, как на Алханае или Нухэ-Дабане.
15.
Одна из этих скал называется Карымской, как и станция недалеко от Читы. Изначально гуранами считали только тех, чьими предками были тунгусы, русско-бурятские метисы же были известны в Забайкалье как карымы. В итоге первое слово стало обозначать всех русских старожилов Даурии, а второе практически сошло на нет. Но судя по названию скалы, старый процветающий Цаган-Олуй населяли именно карымы:
16.
Красивых скал в этой долине в принципе немало, а в пади Цорен есть пещеры и наскальные рисунки, которые ещё Окладников изучал:
17.
Там, где сопки расступаются, видны далёкие сёла соседних долин и станции Приаргунской железной дороги. Они куда ближе, чем Борзя, но это другой район, а значит прямой путь не всегда самый быстрый. Реже открываются виды на север, на трассу, которой мы приехали. Глядя туда, Наталья рассказывала нам о стоящем с другой стороны трассы селе Курунзулай с весьма впечатляющими руинами деревянной Преображенской церкви (1895):
18.
Но то было утром, а вечером корнекопатели высадили нас за пару километров до Кондуя, свернув куда-то к потайным делянкам в степь. Мы побрели вдоль дороги, у которой старинное село встречает неожиданно аккуратным кладбищем:
19.
И пьяной надписью на въездном знаке:
19а.
В степи колышутся стада, совсем как при монголах. Умирание тут соседствует с возрождением - так, отец нашей водительницы Николай Чемусов в 2013 году натурально основал на базе своей фермы "Чинам" село, официально включённое в список населённых пунктов. Оно так и названо - Чемусово, но прописанных жителей там пока нет.
20.
Ну а вот впереди и наша цель - Кондуй:
21.
С бурятского его название можно перевести как "конец долины" - это тупик дорог. Но может быть поэтому Кондуй стоит как-то особенно крепко, уж по крайней мере участки занимают в нём больше места, чем пустыри. По словам Натальи, народ в Кондуе "недружный" - на чужаков тут смотрят отстранёно, на жителей соседних селений - свысока, а друг на друга - помня старые обиды. Кондуйцы живут по принципу "мой дом - моя крепость", являя собой такую особую забайкальскую вариацию куркулей. Старых изб и красивых домов в селе мало, но и не ради них мы забрались сюда:
21а.
Ещё в 1675 году русский дипломат молдавских кровей Николай Спафарий проезжал этой долиной в Китай да приметил в ней руины каменного города со множеством заброшенных палат. О них же знали и хори-буряты, считавшие Кондуй-городок домом Бальджин-хатун, что привела их сюда из Маньчжурии и за это была убита маньчжурскими вассалами солонгутами. Первый план городища составил в 1798 году горный инженер Пётр Фролов (см. Змеиногорск), позже его изучали первый забайкальский журналист Василий Паршин (1835) да освободивший с каторги активист Алексей Кузнецов - тот самый, что убил в Москве студента Иванова и вдохновил Достоевского написать "Бесов". Наконец, в 1957-58 годах Монгольская археологическая экспедиция Сергея Киселёва однозначно установила, что это был монгольский город, населённый в 13-14 веках. Он разросся вокруг дворца, похожего на дворцы Удэгэя в Каракоруме и Хубилая в Дайду (Пекине), то есть тут жил какой-то очень крупный монгольский феодал. Скорее всего - Исункэ, племянник Чингисхана: его имя высечено на стеле, найденной в 1830 году в соседнем Хирхиринском городище и увезённой теперь в Эрмитаж.
22а.
Но больше всего впечатляет предание о том, что в Кондуйском дворце был и сам Чингисхан... правда, посмертно: 11 месяцев дворец служил временным мавзолеем Потрясателя Вселенной, пока на его малой родине в Делюн-Болдоке искали место для погребения да отводили в сторону русло Онона, чтобы устроить могилу на речном дне. Делюн-Болдок - родина Чингисхана наиболее достоверная, предположение о захоронении полководца по месту происхождения - сугубо логическое, так что это предание из серии "могло быть, а могло и не быть". И хотя Монгольская империя простояла впечатляющую по меркам Великой Степи сотню лет, всё же и её дворцы поросли бурьяном. Кондуйский дворец, к тому времени скорее всего служивший укрытием для пастухов, сгорел где-то в 15 веке. В нескольких километрах от него в 1720-х годах появился военный пост, к 1773 году разросшийся до селения. Первыми жителями его были братья Эповы - Иван, Фома, Прокопий, Василий и Афанасий, попавшие в Сибирь с Вологодчины. Для древнего города всё это было фатальным - об исторической ценности руин тогдашние казаки и крестьяне не думали, зато им было больно видеть, как пропадает такая куча стройматериалов! Бурятские ламы сложили из здешних белокаменных плит крыльцо Цугольского дацана и украсили своей резьбой капители дворцовых колонн, поставив их там же. Ну а в Кондуе казачий урядник Симеон Эпов завещал своей жене Марии и сыну Василию построить после его смерти храм. В 1805 году в село прибыл нерчинский зодчий Кирилл Суханов, и к 1815 году из обломков монгольского дворца была сложена церковь Кирика и Улиты с так и не достроенным приделом Рождества Богородицы на боку:
22.
Русская сельская церковь, построенная из обломков дворца Чингисхана - пожалуй, это точка, финальный аккорд, контрольный выстрел в борьбе Руси и Орды.
23.
Хотя, справедливости ради, визуально Кондуйский храм скорее разочаровывает. Во-первых, он очень маленький, немногим крупнее окрестных изб. Во-вторых, я ожидал почему-то увидеть белокаменную постройку с фрагментами орнаментов и драконами, но оказалось, что большая часть церкви всё-таки из кирпича:
24.
Лишь в её фундамент уложены плиты да основания колонн, причём последние - в основном на ребро: рискну предположить, что Суханов проектировал именно кирпичную часть, а основание клали селяне, ни разу в жизни не видевшие каменных зданий.
25.
Но больше всего впечатляют Ангелы. Не знаю, кого для монголов символизировали эти фигурки во фризах и балюстрадах Кондуйского дворца, похожие где-то на орлов, где-то на человечков со звериными головами:
25а.
Но на церкви это однозначно рой ангелов, благостное пение которых само отдаётся в ушах:
26.
Церковь совершенно заброшена, а разговоры о её реставрации тянутся год за годом:
27.
Хотя в трапезной стоят откидные кресла из продранного дерматина, а в нишах и на стенах иконы - в заброшенном храме тоже можно служить:
27а.
Алтарь на монгольской колонне:
28.
Не знаю, что было здесь в советское время, наверное какой-нибудь склад. Зал церкви разбит на два этажа:
28а.
И чтобы снять кадр выше, надо было подняться по лестнице:
29а.
Наверху мы даже подумывали заночевать, чтобы выбраться из Кондуя утром:
29.
Но сперва я всё же решился пройтись по селу:
30.
С холма над храмом впечатляющие виды. Вон, позади - дно долины, где-то посреди которого и стоял Кондуйский городок:
31.
Село же расположилось там, где долина начинает повышаться, и в том, что такой выбор места очень правильный, мы ещё убедимся:
32.
Вдали - и сам Конец Долины. Горка, на которую я поднялся, известна как Бурятская сопка - когда бурят и карымов тут было много, на ней порой проходили тайлганы (шаманские молебны). Теперь сопку венчает вышка, на которой, по словам Натальи, вот-вот заработает сотовый ретранслятор.
33.
И красноармеец на местном воинском мемориале - ни дать ни взять Гэсэр!
34.
Мемориал стоит в ограде не по-сельски огромного Дома культуры, куда местные жители начали приглашать и нас - внутри есть музей:
35.
А заодно указали ещё один "монгольский" камень, лежащий у забора перед руинами коровника:
36.
Пока мы брели по селу - местные демонстративно даже не глядели в нашу сторону. Но - всему своё время! По вторникам и пятницам утром и вечером из Борзи в Кондуй ходит маршрутка, которой тут ждут как теплохода в Антипаюте или вертолёта на Вайгаче. На площади между храмом и Домом культуры собралась, натурально, половина Кондуя от сельских гопников и забулдыг до интеллигентных женщин из дворца культуры и очень симпатичной детворы. Люди съезжались на мотоциклах, машинах и даже в телеге-двуколке. Провожающие и встречающие - я был уверен, что утром маршрутка едет в райцентр, а вечером возвращается сюда, но как оказалось - оба рейса совершаются туда-обратно из Борзи.
37.
Мы понимали, что в музей уже не успеем, а нас уже приглашали на "Кондуйское городище" - исторический фестиваль, что проходит с 2019 года в конце июля на руинах монгольского города. Фестиваль и приучил местных к тому, что чужаки безобидны, а как-то реагировать на них совсем не обязательно. Ну а организаторами его были всё те же сёстры Чемусовы - Елена в ведомствах и кабинетах, а Наталья, неофициально - на земле. До июля оставаться мы, конечно же, не собирались, но всё же после разговора с сотрудницами ДК я понял, что нам надо ехать на Кондуйское городище, а там, вдали от населёнки, ставить палатку да ночевать. Последним аргументом в пользу такой идеи стала загадочная полоса сотовой связи с каких-то окрестных сопок: в селе сигнала вообще нет, а вот в районе городища он почти идеален.
38.
Найти бывший город в голой степи не так-то легко - от Кондуя это 7 километров в сторону внешнего мира, и главный ориентир тут - крутой, почти под прямым углом, поворот. По правую руку (если ехать в Кондуй), то есть на юге, на фоне села Ковыли у станции Арамогойтуй, можно различить в степном пространстве одинокий обелиск:
39.
К ним и направились мы по раскисшей тропе с глубокими лужами, в иных из которых плавала рыба:
40.
Засохшими рыбками была усеяна и сама тропа - это последствия всё того же наводнения, прорвавшего в том числе рыборазводный пруд одного из местных фермеров.
41.
Городище, обычно сухое и уютное, паводок превратил в хлюпающее болото, из которого на нас как дикая орда налетела злющая комарилья. Покусанные, надышавшиеся дэтой да с мокрыми ногами мы взобрались на ставший островом вал и поставили там палатку:
42.
Тут стоял вполне серьёзный город - всё городище имеет размеры 1,5км на 900 метров. Дворец Исункэ в его середине был выстроен в виде креста на 2-метровой насыпи размером примерно 100 на 60 метров. Он состоял из парадных ворот, дворика перед входом, и трёх залов - входного длиной около 15 метров, поперечного для ждавших аудиенции посетителей, и тронного, где заседал хан с приближёнными.
42а.
Примерно так всё это выглядело снаружи:
43а.
Строили дворец, само собой, китайские мастера, что в общем видно по его архитектуре - парящие кровли, изукрашенные водостоки и 125 скульптур, самыми примечательными из которых были головы драконов. Одна из них ещё в 19 веке попала в Нерчинский музей, а больше всего артефактов хранится, конечно же, в Борзе (фото есть здесь) - но тамошний музей в день нашего визита оказался без причин закрыт.
43.
От стен дворца следа не осталось, а вот под землёй археологи откапывают то полы из цветных плиток, то фундаменты колонн. Первые по окончании сезона закапывают обратно, а вот вторые белеют в высокой траве, выдавая расположение поперечного зала - в нём было 20 колонн, разделявших 6 нефов:
44.
Вокруг дворца остатки ещё нескольких построек, так же превратившиеся в травянистые бугры:
45.
А земля усеяна обломками былого:
46.
Следы краски на кирпичах и плитках напоминают, что когда-то залы дворца украшали богатые росписи:
47.
Крышу покрывала разноцветная поливная черепица - вот её фрагменты в музее Агинского:
48.
На городище опускались сумерки, а я, пользуясь отличной связью, писал письма домой да отправлял туда фотографии этой сказочно красивой степи. Утром в палатке Пётр рассказывал мне о каких-то ощущениях на границе сна и яви - кто-то словно тыкал ему в лицо волосатым клювом да по-каторжански обращался "Начальничек!".
49.
Такова Даурия, красивый и жестокий край. В завершение рассказа - её цветы, обильные по всем степям, и в том числе на этом городище:
50.
51.
52.
Дальше было бы логично рассказать про Агинский Бурятский (уже не автономный) округ, но я про него уже рассказал.
Безусловно, стоило сделать отдельный обзор по всему Забайкалью - по степени инаковости что в природе, что в культуре, что в реалиях оно достойно иных постсоветских стран или хотя бы очень самобытных регионов вроде Сахалина. Но теперь и в этом смысла нет - всё и так рассказано в других постах из оглавления.
И всё же не находите ли, что в описании Забайкалья мы кое-что забыли? Ах, да - в следующих 4-5 частях расскажу про Читу!
ДАУРИЯ-2021
Обзор поездки и оглавление.
Албазино. История Даурии, её коренных народов и присоединения к России.
Амурская железная дорога
Свободный. Центр.
Свободный. Окраины и окрестности.
Белогорск - Магдагачи.
Сковородино. От Рейновской линии до Малого БАМа.
Бамовская - Куэнга.
Забайкалье.
Чита. Колорит и виды.
Чита. Вдоль Транссиба.
Чита. Улица Бутина.
Чита. Улицы Ленина и Амурская.
Чита. Разное.
Сретенск. Станция и путь к ней.
Сретенск. Город.
Нерчинск. Сердце Даурии.
Нерчинск. Бутинский дворец.
Нерчинск. Окрестности. Здесь же - о людях Забайкалья: исчезнувших мурченах, гуранах и этике общения с ними.
Нерчиский Завод. О рудниках.
По диким степям Забайкалья. Об исторической каторге и добыче золота в прошлом и настоящем.
Краснокаменск.
Борзя и Приаргунск. О ЗабВО и пограничных особенностях.
Кондуй.
Агинский Бурятский округ
Агинское.
Агинский дацан.
Алханай.
Цугольский дацан.
Делюн-Болдок.
no subject
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
no subject
Можно бердвотчеров водить!
no subject
no subject
no subject
no subject
Интересно вот, тамошние индейцы были похожи на даурских кочевников? Т. ФВЛ, например, говорит, что почва, а не кровь определяет. Хотя тут-то и кровь примерно та же.
no subject
no subject
Видали :). Насчёт похожи — это ты промахнулся на 180 :) По исследованиям генотипа — у амеровских индейцев наиболее всего схожести — с алтайцами :)))
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
Точно подмечено: русская церковь из обломков дворца Чингизидов — наглядный итог победы Руси над Степью
Вспомнился твой пост про Шелковской район Чечни — а вот там мы проиграли разгромно....
no subject
no subject
По мне места Очень перспективные
Опять же — мешает сильно "дикий " имидж, компании пишут что очень тяжело в эти края спецов звать.
no subject
1) "Лето Даурии жаркое, душное и, как ни странно, сырое." — ровно наоборот: лето жаркое и сухое, гораздо суше, чем в большинстве других регионов России. То, что Вы попали в дождливой период, статистику не меняет. Летняя засуха — основная проблема для сельского хозяйства Забайкалья
2) "Раньше символом Забайкалья определённо была сибирская косуля, или гураню.. Но двуногие гураны истребили четвероногих гуранов давно" — кто Вам такую глупость сказал? Забайкалье было и остается в тройке регионов с самой высокой численностью косули. Кстати, охотничий пресс еще лет 30 назад был сильно выше, чем сейчас. Сейчас его скорее заменил пресс волков, численность которых в 90-е — 2000-е гг выросла в разы.
3) "Увы, осталось их всего порядка 5 тысяч особей" — а кто сказал, что их было больше? Это вид, который не может быть многочисленным в силу своей биологии в отличии от того же журавля-красавки, например. И сейчас численность всех видов журавлей становится сильно больше по сравнению с советскими временами просто в силу убитого напрочь сельского хозяйства и вымирания деревни. Площади пашен сократились, ядохимикаты и удобрения не по карману, численность скота сократилась на порядок минимум.
4) Как коренной забайкалец, поживший здесь без малого 6 десятков лет с изумлением узнаю, что "гураны" и "карымы" — это разные понятия. Ни от кого никогда здесь такого не слышал и больше верю своему деду, 1892 года рождения, который когда-то мне, пацану, объяснял, что это — одно и тоже, просто разное произношение в разных районах. Примерно, как одно и тоже: "Цагалаха" и "Цаган-Цара", которую с 90-х годов стало модно называть "Сагал-Гаан"
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
no subject
Подумалось кстати, что меня куда больше впечатляют пустые православные храмы, ну или по крайней мере исполинские как Троицкий собор в Пскове. В действующих же при всей колоссальности помещения мне всегда как-то тесно и неуютно из-за обилия золота, драпировок, икон, росписей, свечей и всего остального.
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject