Отношение узбека (не ручаюсь за киргиза или таджика, ибо не был и специально не разузнавал) к дереву - вопрос гораздо более глубокий и неоднозначный, чем может показаться на первый взгляд.
С одной стороны, уважение к той самой зелени, дарующей тень, в традиционные ценности вроде бы входит и часто вспоминается с болью на фоне современных вырубок. Кроме того, деревья, особенно старые и многовековые, являются частыми фигурантами местночтимых святынь, вроде как живые посредники с почитаемым прошлым. Да и в менее сакральной форме большие деревья часто служат приметой и гордостью каких-нибудь чайхан или гузаров, ибо уютно под ними устроиться. Отсюда и формируется нечто вроде установки, что громадная узловатая чинара или орешина - это свято-дорогое, это береги и не тронь. Проецируется и уважение к труду, а как трудно вырастить дерево в среднеазиатском климате - хорошо понятно каждому, кто гнул спину. И наоборот, пышноналившийся сад служит приметой работящего, поддерживающего порядок, заслуживающего всяческих респектов хозяина.
Не надо сюда примешивать выращивание деревьев на дрова - насколько я знаю, на это идут тополя, ибо быстро растёут и вымахает как раз к свадьбе новорождённого сынка. И никто не смешивает такие посадки с садами, откуда тень и фрукты. С чинарами, посаженными специально на дрова, тоже никогда не сталкивался. Правда, чинара под охраной закона, что больно ударит не по государственным дровосекам и проплатившим шишкам, а как раз по такому частнику, который и спилил то одно-единственное деревце, которое сам посадил. Но и про другие породы, кроме тополей, в этом качестве не слышал.
С другой стороны... Массон пишет, что в Кураме ходят легенду про старуху, которая ещё века назад вещала сельчанам "Что вы делаете, хватит пилить горные леса, у нас воды в реках не будет!" - не послушали и доигрались. Горные леса в районе Самарканда сведены в историческое время (многое, вероятно, во время ВОВ, но и раньше). В Акташе, как рассказывает Голендер, ссыльный князь поощряд древесные посадки против селей, выплачивая местным серебром. Возможно, выдумка, но лесная дача там реально заложена в конце XIX века. И большинство таких закрепительных посадок - Советы, либо ещё царь, но самим местным в голову не приходило. Посадки вдоль дорог - чистый СССР, сколько от него осталось, всё верно.
Про пристёгивание вырубок в Бишкеке к любому мероприятию - как будто Ташкент один в один. Мост строим, дома красим - надо деревья вокруг обпилить, памятник ставим - надо весь парк вокруг обпилить. Иначе "благоустройство" не благоустройство.
Перемещение добротных деревьев в частные дворы - это явление примерно того же порядка, что лучшая сохранность зелени в кишлаках, это куда загребущие руки не добираются. Пассаж про их запихивание во двор, чтобы там спокойно пилить, смахивает на полную чушь - во-первых, во дворе обычно выращивают фруктовые или декоративные породы и всяко не те, которыми озеленяет государство, во-вторых, де-факто не мешают пилить дерево на участке перед фасадом частного дома (хотя де-юре этого тоже нельзя)
Тайные вырубки общественных деревьев по ночам или в глухомани от частников тоже бывают, но хоть первого не слишком много, и за это наказывают. Ибо нечего на госбабло рот разевать (а в глухомани просто некому следить). А вот осудительного отношения к государственным дровосекам немного, и оно вообще ассоциируется с русскими. И да, нажива чиновников на регулярных бесполезных посадках быстросохнущих деревьев очевидна (или посадках якобы ценных пород, вместо которых втыкается дешёвка), но бесполезность ощутили ещё при позднем Каримове, а сейчас так подавно сажают живучие (акации, к примеру, вполне принимаются).
Какой делаю вывод. Для узбека деревья делятся на то, что личностно значимо - потому что моё, святое или для тени в любимой чайхане и те, за которыми такого смысла не углядели, которые ничьи, и их не особо жалко, это дрова на деньги. В принципе, хорошо ложится на этнопсихологию.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2017-05-28 05:21 am (UTC)С одной стороны, уважение к той самой зелени, дарующей тень, в традиционные ценности вроде бы входит и часто вспоминается с болью на фоне современных вырубок. Кроме того, деревья, особенно старые и многовековые, являются частыми фигурантами местночтимых святынь, вроде как живые посредники с почитаемым прошлым. Да и в менее сакральной форме большие деревья часто служат приметой и гордостью каких-нибудь чайхан или гузаров, ибо уютно под ними устроиться. Отсюда и формируется нечто вроде установки, что громадная узловатая чинара или орешина - это свято-дорогое, это береги и не тронь. Проецируется и уважение к труду, а как трудно вырастить дерево в среднеазиатском климате - хорошо понятно каждому, кто гнул спину. И наоборот, пышноналившийся сад служит приметой работящего, поддерживающего порядок, заслуживающего всяческих респектов хозяина.
Не надо сюда примешивать выращивание деревьев на дрова - насколько я знаю, на это идут тополя, ибо быстро растёут и вымахает как раз к свадьбе новорождённого сынка. И никто не смешивает такие посадки с садами, откуда тень и фрукты. С чинарами, посаженными специально на дрова, тоже никогда не сталкивался. Правда, чинара под охраной закона, что больно ударит не по государственным дровосекам и проплатившим шишкам, а как раз по такому частнику, который и спилил то одно-единственное деревце, которое сам посадил. Но и про другие породы, кроме тополей, в этом качестве не слышал.
С другой стороны... Массон пишет, что в Кураме ходят легенду про старуху, которая ещё века назад вещала сельчанам "Что вы делаете, хватит пилить горные леса, у нас воды в реках не будет!" - не послушали и доигрались. Горные леса в районе Самарканда сведены в историческое время (многое, вероятно, во время ВОВ, но и раньше). В Акташе, как рассказывает Голендер, ссыльный князь поощряд древесные посадки против селей, выплачивая местным серебром. Возможно, выдумка, но лесная дача там реально заложена в конце XIX века. И большинство таких закрепительных посадок - Советы, либо ещё царь, но самим местным в голову не приходило. Посадки вдоль дорог - чистый СССР, сколько от него осталось, всё верно.
Про пристёгивание вырубок в Бишкеке к любому мероприятию - как будто Ташкент один в один. Мост строим, дома красим - надо деревья вокруг обпилить, памятник ставим - надо весь парк вокруг обпилить. Иначе "благоустройство" не благоустройство.
Перемещение добротных деревьев в частные дворы - это явление примерно того же порядка, что лучшая сохранность зелени в кишлаках, это куда загребущие руки не добираются. Пассаж про их запихивание во двор, чтобы там спокойно пилить, смахивает на полную чушь - во-первых, во дворе обычно выращивают фруктовые или декоративные породы и всяко не те, которыми озеленяет государство, во-вторых, де-факто не мешают пилить дерево на участке перед фасадом частного дома (хотя де-юре этого тоже нельзя)
Тайные вырубки общественных деревьев по ночам или в глухомани от частников тоже бывают, но хоть первого не слишком много, и за это наказывают. Ибо нечего на госбабло рот разевать (а в глухомани просто некому следить). А вот осудительного отношения к государственным дровосекам немного, и оно вообще ассоциируется с русскими. И да, нажива чиновников на регулярных бесполезных посадках быстросохнущих деревьев очевидна (или посадках якобы ценных пород, вместо которых втыкается дешёвка), но бесполезность ощутили ещё при позднем Каримове, а сейчас так подавно сажают живучие (акации, к примеру, вполне принимаются).
Какой делаю вывод. Для узбека деревья делятся на то, что личностно значимо - потому что моё, святое или для тени в любимой чайхане и те, за которыми такого смысла не углядели, которые ничьи, и их не особо жалко, это дрова на деньги. В принципе, хорошо ложится на этнопсихологию.