shagonar | Баксанское ущелье. Часть 1: от Кабарды до Балкарии через Карачай (Reply)

Баксан - крупнейшая из рек, текущих в поля Кабарды с гор Балкарии. Черек и Чегем, верховья которого я показывал в прошлой части - его притоки. Выходя на плоскость у одноимённого городка в 20 километрах от Нальчика, в горах Баксан образует огромное, даже просторное ущелье, столь же комфортное для современной жизни, сколь неуютное в тревожном Средневековье. Баксанское горное общество в верховьях было маленьким и бедным, а низовья представляли собой проходной двор народов от татар до сванов. На самом верху же ущелье замыкает Эльбрус, а названия Терскол, Шхельда или Азау слышал, наверное, всякий в России, кто хоть однажды мечтал о горах. Как результат, современная Балкария - в первую очередь здесь, но облик Баксанского ущелья подчёркнуто "всесоюзный". Вместо нартов тут альпинисты, вместо горских сказаний - песни Высоцкого, вместо мавзолеев и башен - чудеса советской техноромантики, но на прилавке - папаха, а на столе - хычин. Я расскажу об этом всём в 7 частях, и для начала поднимемся от самого сердца Кабарды через родину предков Карачая до единственного города Балкарии.

В Приэльбрусье я побывал в прошлом году дважды: на майские праздники с "Неизвестной Россией" (организующей аналогичный выезд в августе) и в сентябре самостоятельно, вдвоём на арендованной машине.

Уже не раз я описывал географию Кабардино-Балкарии как Три Ступени. Их общая столица Нальчик находится чуть в стороне, а центры каждой из ступеней нанизаны на Баксан-реку. Выше по ней стоит Тырныауз - единственный балкарский город; напротив устья на Малке расположен Прохладный - "русская столица" КБР. Ну а на границе двух сред в 20 километрах от Нальчика встречает Баксан, по сути центр Кабарды, который я показывал в её обзоре. В самом городе живёт всего 40 тыс. человек, но с окрестными куаже (сёлами) - все 100 тысяч. За рекой стоит крупнейшее в республике село Дыгулыбгей (21 тыс. жителей), ниже по течению расположились Кишпек (4,9 тыс.) и знакомый нам своими кладбищами Баксанёнок (8,5 тыс.), а вверх на 25 километров уходит хвостом кометы цепочка сёл Исламей (11,7 тыс.), Атажукино (6,1 тыс.) и Заюково (12 тыс.).

2.

Полоса их разноцветных крыш втягивается в заметные с половины республики широченные ворота Баксанского ущелья. Поперёк них в долину вдаётся совершенно морского вида гора Кызбурун, такие ассоциации вызывающая, видать, не у меня одного: название, которое легко представить где-нибудь под Судаком или Евпаторией, с тюркских языков переводится как Девичий мыс, Кизиловый мыс или даже просто Красномыс. Адыги называют её Махогапс, что значит Настройдень - по облакам над устьем ущелья крестьяне предгорных полей определяли погоду. Адыгское название тут очевидно актуальнее тюркского: по преданиям, на мысу покоится князь Кабарда Тамбиев, легендарный соратник Инала Светлого. Последний, вероятно будучи свергнутым египетским султаном из династии черкесских мамлюков, ненадолго сплотил адыгов в единое государство, умершее вместе с ним. Потомки и соратники Инала, не желая возвращаться к бесконечным горским междоусобицам, обратили взоры на восток, где в предгорьях Кавказа лежала плодородная, но бесхозная степь. Прежним хозяином этой степи была Алания - многонациональное христианское царство в предгорьях со столицей в "городе солнца" Магасе, в 13-14 веках растоптанное монголами, ордынцами и Тамерланом. Её жители - сами аланы, вайнахи и половцы, - укрылись в глухих горах, где к 18 веку перемешались, причём в каждом ущелье - по своему. Там, где возобладали половецкий язык и ислам, образовался народ балкарцев из 6 независимых друг от друга "горных обществ". Но страх перед равниной кочевники привили этим беженцам на века, и вот в 15-16 столетиях адыгские князья с верными племенами первыми расселились в предгорьях. Основателем Кабарды считается Идар, внук Инала, а Тамбиев скорее провёл тут разведку, наладил связи с горцами и степняками и показал свой народ в бою. На плоской вершине Кызбуруна даже издали видны следы жизнедеятельности археологов: был ли Кабарда Тамбиев реальной личностью - ещё вопрос, но для первого форпоста черкесов мыс Кызбурун подходил идеально.

3.

На кадре выше - трасса "Кавказ", и её эстакада на окраине Баксана теперь служит воротами Приэльбрусья. Здесь хорошо видно, что край города - это самая середина агломерации: с той стороны - управа и деловой центр Баксанского района, а с этой - село Исламей:

4.

Здесь я ждал ~~маршрутку~~ микроавтобус "Неизвестной России", ехавший с остальной группой из Минеральных Вод. Надо заметить,

rumata_anton устраивает на майские праздники самый настоящий бенефис Кабардино-Балкарии, привозя в её три ущелья аж 9 групп: в каждом из них выезды проходят параллельно, а три 3-дневных маршрута можно собрать в один 9-дневный в любом порядке. Я начал с Черека, продолжил Чегемом, а закончить решил в Приэльбрусье. Дождавшись автобуса, я оказался в знакомой компании гида Сергея с его роскошными дредами и спокойным голосом и по-казачьи бойкого шофёра Дмитрия, который сам по сути гид, так как свою горскую байку знал о каждой встречной скале. В третий раз подряд дорога понесла меня в горы Кавказа:

5.

Звучное название Исламей отдаётся в ушах то ли раскатистым голосом муллы под сводами мечети, то ли заводными ритмами гармони, щичепшина (смычковый инструмент) и пхачича (трещётки), то ли и вовсе переливами фортепиано. Исламей к исламу не имеет никакого отношения - это адыгский танец наподобие лезгинки, по мотивам которого Милий Балакирев в 1869 году даже фантазию для фортепиано написал. О том, что известное с 1640 года село назвали в честь танца, иногда ещё с легендой, кто и в честь какой победы его исполнял, доверчивым гостям рассказывают гиды. А вот историки возводят топонимику к князю Исламу Атажукину, младшему сыну Кази Атажукина, основавшего этот один из знатнейших родов Кабарды, за три века её истории давший немало верховных князей-валиев.

6.

Однако в общем из трёх сёл Исламей самый невзрачный, и я даже не уерен, что именно в нём заснял типовую для КБР школу 1950-х годов да одинокий памятник красноармейцу:

7.

В такой же позе солдат-освободитель на обелиске в следующем селе Атажукино у поворота трассы. На переднем плане, само собой, не она: здесь на обратном пути я отделился от группы, чтобы прогуляться пешком.

8.

Атажукино было основано в 1706 году Бекмурзой и Махматом из той же династии, и в наше время впечатляет типично кабардинским пейзажем с коридорами улиц без единого окна. Из старины в Кабарде даже турлучный сарай найти редкость, но куда больше впечатляет суровый колорит современности:

9.

Но сколь самобытны кабардинские сёла, столь же похожи они друг на друга. Меня привела в Атажукино не этнография, а индустрия: над кварталами села, как на заглавном кадре, нависает Баксанская ГЭС - первенец ГОЭЛРО на Кавказе с поистине остросюжетной историей.

10.

Тут стоит сказать, что именно на Кавказе лежит один из истоков отечественной гидроэнергетики - ещё в 1903 году в Ессентуках была пущена небольшая ГЭС "Белый Уголь", вторая как в Российской империи (после Зыряновской ГЭС на Рудном Алтае), так и в нынешней России после плотины в прусском Озёрске. Баксан как самое перспективное "месторождение белого угля" ещё в 1911 годах глянулся Владикавказской железной дороге, по заказу которой тогда же был разработан эскизный проект. Столь заманчивый, что вернулась к нему уже в 1918 году осаждённая врагами Терская советская республика, но её экспедицию под началом инженера Евгения Кутейникова, в 1913 году построившего в Пятигорске ТЭЦ и наладившего её работу в единой энергосистеме с "Белым Углем", перебили абреки. Вновь советские инженеры пришли сюда лишь спустя 10 лет: стройка БаксанГЭС началась в 1930 году, и несмотря на совсем небольшой масштаб (25-27 МВт), над первенцем трудились специалисты с многих параллельных "строек века" вроде ДнепроГЭСа или МосМетро. В 1936-39 заработали её гидроагрегаты, а в 1940 всё это сведено с новой ТЭЦ в Кисловодске в Баксанский энергокомбинат, запитавший санатории Кавказских Минеральных Вод, снующие между ними электрички и новую великую стройку вольфрам-молибденовых рудников Тырныауза выше по ущелью. Видимо, с тех времён остались вот эти явно технические (складские?) постройки в приречной низине, кудя я спустился в надежде поближе полюбоваться БаксанГЭС:

11.

Но побродив по тенистым дворам позднесоветских малоэтажек под удивлённые взгляды игравшей там детворы, я нашёл лишь почти тот же вид, что и издали - вдоль реки тянется полоса садов, через которые я не обнаружил прохода. Хорошо рассмотреть БаксанГЭС, в том числе её явно конструктивистский машинный зал с витражами, можно разве что непосредственно с её территории.

12.

Но неприступность старой электростанции не удивительна, если учесть, что за неполную сотню лет её трижды взрывали. Первый раз - в 1942 году при отступлении Красной Армии, причём очень аккуратно: перебитые трубы было достаточно легко восстановить, если знать, как устроена система. Немцы разобраться в этом не успели, а потому в 1943 году взорвали и раскурочили всё, что смогли. К 1945-му БаксанГЭС вновь заработала, но оборудование пришлось экстренно снимать с других гидроэлектростанцией в Закавказье. Следующая реконструкция прошла уже через 17 лет: в 1962 на БаксанГЭС были установлены уникальные турбины, представлявшие собой уменьшенные копии турбин проектировавшейся тогда Красноярской ГЭС на Енисее. Они исправно крутились без малого пол-века - до 21 июля 2010 года, когда бородатые боевики, рано утром расстреляв двух охранников, проникли в машинный зал, взорвали гидроагрегаты и устроили пожар. Были то не чеченцы и даже не карачаевцы, а вполне себе местные кабардинцы - "Баксанский джамаат" под началом Казбека Ташуева. Тут можно вспомнить, что в те годы Кабардино-Балкария слыла самой спокойной республикой Кавказа, и было так во многом потому, что порядок в ней берегли сами кабардинцы, суровостью своей вполне достойные чеченцев. Баксанский джамаат, основатели которого в 2005 году демонстративно отказались поддержать Шамиля Басаева в его набеге на Нальчик, возник уже после ликвидации главарей Ичкерии и абсолютно независимо от неё. Начинали джамаатовцы с покушений на силовиков, продолжили инфраструктурой, а потом принялись за туристов. 18-19 февраля 2011 года под Заюково прямо на трассе был расстрелян автомобиль с компанией московских горнолыжников, на Эльбрусе взорвана канатная дорога, а у одной из гостиниц в Терсколе оперативники успели обезвредить заминированный автомобиль. На чём бесславный путь Баксанского джамаата по сути и кончился: уже 2 месяца спустя его верхушку, включая самого Ташуева, нашли и уничтожили на Ставрополье. Восстановленную Баксанскую ГЭС запустили в 2012 году, и внешне старушка не выделяется среди десятков позднесоветских и постсоветских гидроэлектростанций Кавказа:

13.

Все они построены по деривационной схеме: вместо плотины поперёк русла воду подаёт канал, начинающийся выше по течению и срезающий какую-нибудь излучину.

14.

У БаксанГЭС он тянется ровно 10 километров, ныряя в тоннели под отрогами гор и пересекая овраги по трубам:

15.

Кадры выше сняты с короткого пробела между Атажукином и Заюковом. Последнее гордо именуют "самым большим в России национальным селом", что в общем откровенно неправда - десяток сёл покрупнее найдётся в Дагестане и Чечне, да и Дагулыбгей в той же Баксанской агломерации вдвое крупнее. Если уж очень захотеть какого-то рекорда, Заюково можно назвать самым длинным в России национальным селом - вдоль трассы оно тянется на целых 12 километров!

16.

Тут нет ничего, что стоило было остановки, но многое цепляет взгляд - будь то сталинка администрации или пяток самодельных мечетей:

17.

Недостроенный замок какого-то горского князя или того, кто себя таковым возомнил:

18.

Или руины цементного завода, на самом деле также входящего в комплекс Баксанской ГЭС - тут делали её стройматериалы.

19.

А сады напоминают о происхождении названия: Заюков - не фамилия (село основал в 1830 году князь Хатокшуко из всё тех же Атажукиных), а Кизиловая долина. Судя по топонимике, когда-то низовья Баксанского ущелья славились кизилом на весь Кавказ, а теперь поражают обилием колоновидных яблонь:

20.

Вход в Баксанское ущелье столь широк, что равнина вдаётся в горы плавно сужающим клином - лишь над Заюковом, километрах в 20 от Кызбуруна и трассы "Кавказ", вершины и склоны Лесистого хребта наконец встают над крышами.

21.

Да и то - совсем не надолго: за последними домами широко раскинулась котловина перед следующим Пастбищным хребтом.

22.

В этой котловине Кабарда встречается с Балкарией, и на границе двух сред путников ждёт Скорбящий Горец (1968):

23.

Официально он скорбит, конечно же, о сыновьях и братьях, не вернувшихся с Великой Отечественной войны. Но созданный карачаевским скульптом Хамзатом Крымшамхаловым, самим горцам он напоминал ещё и о соплеменниках, навсегда оставшихся в мёрзлой степи Семиречья: в 1944 году по карачаевцам и балкарцам прошлась сталинская депортация. Она унесла в двух народах жизни каждого седьмого, а вернувшись в 1957-м, таулалы (то есть просто "горцы", как они называли себя до революции) расселились по новому - не на плоскости, крепко занятой кабардинцами, но и не высоко в горах.

24.

Ещё горец скорбит об ушедших предках: сейчас и не скажешь, что стоит он посреди огромного кладбища, десятки мавзолеев которого разобрали на стройматериалы в ХХ веке. Что это было - балкарские кешене или кабардинские чащане, - два народа спорят по сей день, но как бы то ни было, это вовсе не "древнiе памятники": купольные мавзолеи местная знать начала строить под влиянием крымских татар лишь в 18 веке. За кладбищем же начинается Кёнделен (6,8 тыс. жителей) - самое нижнее село Эльбрусского района. Он равномерно заселялся выходцами из всех горных обществ, уже в начале ХХ века став крупнейшим из балкарских сёл и остающееся таковым поныне. Вытянутый на 7 километров вдоль одноимённой речки (чьё название переводится как Поперечная) почти от трассы, верхней окраиной Кёнделен упирается в узкий отвесный Тызыльский каньон.

24а.

Трасса, однако, идёт вдоль Баксана, и с неё Кёнделен виден лишь полосой крыш, над которыми нависает гора Харахора. Звучное название переводится как, внезапно, Свинья-и-Собака, а связанная с ним легенда потянет на пародию: из типичной ситуации "старый горский князь, красавица-княжна в высокой башне, мерзкий богатый жених и бедный красавец-чабан" все вышли живыми, только отец проклял беглецов да обозвал их соответственно. Говорят, пёсья морда и кабанье рыло хорошо читались в этих обрывах ещё в 19 веке:

25.

Трасса же приводит в Жанхотеко - основанное в 1927 году редчайшее на Кавказе двунациональное село: из 1,2 тыс. его жителей 42% кабардинцы из Заюково, а 57% - балкарцы из Кёнделена.

26.

Здесь же встречает и первый на пути к Эльбрусу балкар-базар с характерным ассортиментом шкур, папах и шерстяной одежды.

27.

Мы, впрочем, соблазнились на хычины, и радушная хозяйка отвела нас с Наташей в "кафе" - комнатку с единственным столиком в глубине здания.

28.

Окончательно Балкария вступает в свои права, сменяя Кабарду, за Скалистым хребтом, здесь оправдывающим своё название.

29.

Но даже теснина в этом громадном ущелье сжимается постепенно. За первым поворотом видишь старую дорогу на другом берегу да странную башню прямо в бурном русле. Её обожают фотографировать туристы, видимо принимающее очевидно советскую постройку за горскую древность, но больше она похожа на водозабор построенного в 1957 году алебастрового завода:

30.

Прямо посреди теснины втиснулось селение Бедык (400 жителей), причудливо раскиданное по маленьким ровным участкам:

31.

Настоящее теснина начинается дальше, но и её хватает дай бог на несколько сотен метров:

32.

На выходе из неё Дмитрий показал нам здоровенный валун, скатившийся с гор на памяти ныне живущих:

33.

Сами горы мы увидели лишь в сентябре, приехав в ущелье по хорошей погоде:

34.

И тут стоит вернуться к началу поста, к рассказанной там трагической истории Алании. Горы стали для её народов в первую очередь убежищем, и благополучие того или иного тауэля (горного общества) определялось не столько плодородием долин и джайлыков (альпийских лугов), сколько неприступностью теснин. Именно узкие и опасные каньоны Скалистого хребта и определили самобытный мир кавказских горцев: какой смысл в тучных пастбищах, если всю скотину с них угонят первом же набеге? И после Черекской, Безенгийской, Чегемской теснин с их головокружительными обрывами, врезанными в склоны дорогами, хлещущими почти на полотно водопадами понимаешь, почему огромное Баксанское ущелье не сделалось в Средние века центром Балкарии.

35.

Баксанское горное общество хоронилось в высоких горах, а низовье ущелья оставалось проходным двором народов. Сколько-нибудь активно балкарцы начали проникать сюда лишь в 16-17 веках, когда истрёпанная крымскими набегами Кабарда оказалась слишком слаба для экспансии в горы. Селились тут, что характерно, не столько баксанцы, сколько чегемцы из соседнего ущелья, приходившие по пологим горам. Они основали тут десяток хуторов, в 1920 году сведённых в село Былым, в переводе - Скотное. В 1944-69 годах посёлок носил другое название - Угольный: с 1939 года тут действовала шахта, в 1966-м закрытая за нерентабельностью. Ныне в Былыме около 2 тыс. жителей, а по их происхождению это село можно считать центром Чегемского горного общества. Главным же его богатством оказались не уголь и даже не скот, а капуста, голубоватые грядки которой километрами тянутся на фоне гор. На Кавказе былымскую капусту знают примерно как в Средней России луховицкие огурцы или вологодское масло: считается, что в этой долине уникально сошлись обилие солнечных дней, достаточная влажность от порогов Баксана и холодные ветры, выступающие как экологически чистый инсектицид. Выращивают её в основном частники, но урожаи доходят до 7 тысяч тонн.

36.

За Былымом начинаются места, где главными богатствами были вольфрам и молибден - остатки некогда гигантского промышленного комплекса в Тырныаузе. В пологую гору вдали врезана дорога, и именно по ней...

37.

...в утёсах левее трассы можно опознать Скалу Отца Фёдора. Ну, ту самую, на которую антагонист из "12 стульев" влез под экзистенциальную реплику Остапа Бендера "Отдай колбасу!". В книге, конечно, дело происходило в Дарьяльском ущелье, на Военно-Грузинской дороге, а пересматривая советский фильм взглядом путешественника, вдруг понимаешь, что несколько минут этого эпизода снимались в десятке разных мест. Как результат, и Скал Отца Фёдора на Кавказе не меньше, чем городищ аланской столицы Магаса, но только в данном случае это не путаница: залезал "конкурент" на одну скалу, с царицей Тамарой беседовал на другой, а снимали его с третьей, да и ту вряд ли можно было бы узнать беглым взглядом. На кадре выше она видна поодаль в самом центре кадра.

37а.

За рекой же взгляд не столько притягивает, сколько отталкивает безжизненный, какой-то противоестественный склон:

38.

Из-за которого выглядывает скалистая Наужидза (2948м) - кабардинское название имеет малоприятный перевод Зуб Старухи, а местные русские предпочитают вариант Тёщины Зубы:

39.

Но именно за реку, по мосту у скалы Отца Фёдора, поворачивает бусик "Неизвестной России":

40.

Да по разбитой, но в общем проходимой почти для любой машины дороге начинает набирать высоту над Былымом:

41.

Дорога вьётся среди чахлых кустов, из которых показываются то явно техногенные руины:

42.

То скалы причудливых форм:

43.

И наконец выводит на пляж небольшого озера Гижигит с водой металлически-благородного цвета:

44.

Вот только никому и никогда не стоит в нём купаться, да и просто заходить за выложенную по берегу каменную полосу:

45.

Ведь мёртвый берег напротив Скалы Фёдора - это насыпанная в 1966 году дамба, а подпёртый ей пруд на речке Гижигит - не что иное, как отстойник Тырныаузского горно-обогатительного комбината:

46.

Его отходы поступали сюда по специальной трубе. Глубина Гижигита - порядка 30 метров, и на его дне полвека копились мышьяк и сурьма, барий и ртуть, свинец и олово, и многое другое из склонного не выводиться из живых существ и отравлять их жизнь. Слой воды не даёт всей этой гадости разлетаться пылью, а его глубину регулировала башня над специальным колодцем. Теперь, как я понимаю, она заброшена, но и отходы на озёрном дне слежались в плотную корку.

47.

Комбинат не работает уже более 20 лет, и пока одни измеряют концентрации тяжёлых металлов и сернистых соединений, другие спокойно ловят появившуюся в озере несколько лет назад рыбу, а то и купаются в нём. Но даже визуально красота Былымского озера - зловещая:

48.

Что не мешает ему быть популярной достопримечательностью. Особенно, как мне показалось, у избалованных горными пейзажами местных - по крайней мере "съезди на Былым, нигде такой красоты я не видел" кабардинцы, балкарцы и карачаевцы мне говорили не раз.

49.

Спустившись на Баксан, едем дальше напротив отвесных скал и совершенно железнодорожного вида мостов. На самом деле железная дорога ТырГОКа сводилась к нескольким рудничным узкоколейкам, а это вполне себе автомобильный путь к берегам Гижигита и другим объектам на левом берегу Баксана.

50.

Масштабы индустрии Тырныауза становятся видны задолго до въезда в город - окрестные горы буквально проросли основанным в 1934 году комбинатом, и различные объекты разбросаны по ним на десяток километров вширь и пару километров ввысь. Большинство из них - голый серый бетон да чёрные глазницы окон: рискну предположить, ТГОК был крупнейшим из тысяч заводов России, не переживших рыночных реформ. Среди разрухи одиноко белеют цеха "Каббалгипса" (2010-14), звучное название которого хоть и не то совсем означает, а так хорошо ложится на мифы патриотических конспирологов...

51.

Где-то среди его карьеров ещё стоят остатки селения Эль-Джурту, примерное местоположение которого выдаёт одинокое мусульманское кладбище. Это знаковое место: традиционно Балкария делится на 5 горных обществ (Бештауэль), но и я не ошибся, в начале поста написав, что их было 6. По преданию, когда-то здесь обосновался полумифический Кьарча, чей отец, тюркский воин, якобы пал в бою с Тамерланом, в 1396 году окончательно отправившим в небытие остатки Алании. Легенда гласит, что в рукоятке кинжала Кьарчи лежал пучок травы "карачай", по запаху которой он сможет узнать родину, но первоначально, не имея особого выбора, Кьарча укрылся в этом ущелье и основал Эль-Джурту. Позже поиски Карачая вели его сыновья, и княжич Джантуган нашёл такое место, но на обратном пути был укушен змеёй - друзья привезли в Эль-Джурту его мёртвое тело, но приблизительно поняли с его слов, что Чёрная трава растёт в верховья Кубани. Переселение туда возглавил Бекмурза Крымшамхалов - по преданию, явившийся то ли из Крыма, то ли из шамхалбского Дагестана зять оставшегося без наследников Кьарчи. Есть тут, правда, нестыковка: предания о Кьарче переносят в 15 век, Крымшамхаловы же вполне достоверно жили в 17 веке: поводом к исходу Бекмурзы с Баксана стал его конфликт с кабардинским князем Кази Пшеапшоковым (и вот тут вспоминаем недо-теснину!), убитым в 1610 году, а русских послов Федота Ельчина и Павла Захарьева вполне достоверно принимали в 1639 году Эльбудзук Крымшамхалов - сын Бекмурзы. Странный маршрут послов, добиравшихся к князю 8 дней, а обратно из его владений спустившихся за 1 день, да конечный пункт их посольства Мегрелия (расположенная несколько западнее) наводят на мысли, что к тому времени Карачаевское горное общество владело землями и на Баксане, и на Кубани. Да и карачаевская порода лошадей, способных к долгой тяжёлой работе на высокогорье с его разреженным воздухом, допускает, что высокогорье не было преградой. Наиболее вероятно, что в 15 веке карачаевцы начали проникать на Кубань, в 17-м Крымшамхаловы перенесли туда свою ставку, а к 1827-28 годах, когда эти места вошли в состав России, потомки Кьарчи уже несколько поколений как ушли с Баксана. Так одно из 6 горных обществ переродилось в самостоятельный народ, и в благодатном ущелье Кубани, без соседства со свирепой Кабардой, часть быстро превзошла целое. В последнюю сотню лет карачаевцев почти вдвое больше, чем балкарцев (70 и 40 тысяч. накануне депортации, 240 и 135 тыс. тысяч ныне). Подробнее все эти версии изложены здесь.

52.

Балкарцы, к приходу русских заселившие Эль-Джурту, ещё помнили его заброшенным. Но другая легенда гласит, что смелые карачаевцы - это те, кто ушли искать Чёрную траву, а миролюбивые балкарцы - те, кто остались в Эль-Джурту. Баксанское горное общество и его князья Урусбиевы известны лишь в 1709 года, и весьма вероятно, что легенда не лишена оснований: часть жителей Эль-Джурту не пошли за своим таубием, на опустевшие земли перебирался народ с Чегема и обеих Череков, и наконец на Баксане воцарился новый князь: по одной из версий, Урусбиевы были ветвью безенгийских князей Суюнчеевых. Кроме того, в 18 веке в Баксанском ущелье появились ещё и сваны - воинственные горцы с той стороны хребта, которых обычно относят к грузинам, хотя по языку и культуре это скорее отдельный картвельский народ. Известно, что на Баксане сваны во главе с князем Дадешкилиани воевали с чегемцами за низовья и то ли дружили с Урусбиевыми, то ли считали их своими вассалами. Но к концу 18 века сваны ушли восвояси, а ущелье осталось единственным домом Баксанского горного общества и загорской колонией Чегема. Эль-Джурт опустел в 1944 году, но среди руин ТГОКа и карьеров "Каббалгипса" ещё стоят основания башен да 4-угольный аланский мавзолей Камгута. Его вполне достоверно датируют 15 веком, и мифологично отождеставляют с Камгутом Крымшамхаловым, одним из 4 сыновей Бекмурзы, героем грустной легенды про княжну Гошаях, с которой отождеставляют две башни - как те, руины которых лежат здесь, так и вполне себе целую над Карачаем.

53.

Но ни в мае, ни в сентябре у меня не было времени на поиски остатков Эль-Джурту, да и как их искать - я не вполне разобрался. Яндекс-Карты показывают мавзолей Камгута выше Тырныауза и почти у дороги. А сам Тырныауз в 65 километрах от входа в ущелье - впереди, и приглядевшись к горам за парой въездных стел, видишь огромные зарастающие карьеры:

54.